О танце семи покровов

Gaston Bussiere (1926) "Dance of the seven veils"

Леонид Соловьев. Повесть о Ходже Насреддине «Эта старинная кашкарская пляска так и называлась «Злая оса». Зудящее нытье тыквы продолжалось долго, то усиливаясь, то замирая; вдруг полог палатки раздвинулся и выбежала плясунья. Она выбежала и остановилась, как будто испуганная видом толпы прижала острые юные локти к бокам, развела в стороны маленькие ладони. Ей было лет семнадцать, не больше; на ее нежно-золотистом лице не было ни сурьмы, ни румян, ни белил она не нуждалась в этом.

Разноцветные шелка синий, желтый, красный, зеленый окутывали ее гибкое тело, светясь и блестя в косых предвечерних лучах, сливая в одну радугу свои жаркие живые краски. Метнув на толпу из-под ресниц летучий взгляд косых и узких, влажных горячих глаз, плясунья сбросила туфли и без разбегу ловко вспрыгнула на барабан. Он сердито заворчал под ее маленькими ступнями; трубач поднял выше жерло своей тыквы и побагровел от натуги; тыква заныла, гнусаво, со звоном и криком; плясунья, изобразив испуг на лице, начала беспокойно осматриваться: где-то рядом вилась оса, грозя ужалить.

Эта злая оса нападала отовсюду с боков, снизу, сверху; плясунья отбивалась порывистыми изгибами тела и взмахами рук; все чаще, все жарче била она маленькими пятками в барабан, он отвечал тугим нарастающим рокотом, понуждая ее ко все большей горячности.

Слитые воедино, они подгоняли друг друга; плясунья, увертываясь от осы, падала на колени и вскакивала опять, искала эту злую осу в складках своей одежды, а цветные шелка все разматывались и разматывались, ниспадая на барабан, и уже только чуть прикрывали ее тонкое тело. Когда она обнажилась до пояса злая оса залетела вдруг снизу; плясунья вскрикнула, завертелась волчком на рокочущем обезумевшем барабане, цветной вихрь поднялся вокруг нее, упал последний, розовый шелк, и она осталась перед толпой совсем обнаженная. И вдруг вся она затрепетала от головы до ног, выгнулась и запрокинула голову, тягучая судорога прошла по всему ее телу: оса все-таки ужалила ее!..

Провожаемая восхищенным и жадным ревом толпы, она убежала в палатку; и сейчас же, следом за нею, в палатку направился какой-то персидский купец тучный, коротконогий, с черной бородой, круглым чревом и маслянистыми, сладко-сонными глазами навыкате.»

Весьма сексуальное описание, не правда ли? Немудрено, что большинство людей, услышав слова "танец семи покровов", обычно представляют себе нечто похожее на древний стриптиз (от англ. strip — раздеваться и tease — дразнить). Ведь если есть чем покрыться, значит, в танце совершенно необходимо эти покрывала с себя снять - вот и долгожданный финал шоу. Огня подлили многочисленные романтично настроенные властители пера, не обходя эту тему стороной и создавая новые и новые порождения фантазии, как, например, француз Пьер Луи, создавая прекрасные "эолийские" вирши "Песни Билитис" (1894г), вложил такие слова в уста выдуманной им древнегреческой поэтессы:

ТАНЕЦ ЦВЕТОВ Антис, лидийская танцовщица, завернута в семь покровов. Она раскручивает желтый покров — рассыпаются ее черные косы. Розовый покров соскальзывает с ее губ. Падает белый покров — открываются ее обнаженные руки. Она освобождает свои маленькие груди от красного покрова, который развязывается. Она опускает зеленый покров со своего круглого раздвоенного зада. Она стягивает синий покров со своих плечей, но она прижимает к лобку последний прозрачный покров. Юноши ее умоляют. Она качает головой, отступая назад. И только под звуки флейт она разрывает его немного, потом совсем, и в движениях танца она собирает цветы своего тела. Напевая: ”Где мои розы! Где мои душистые фиалки! Где мои пучки петрушки! — Вот мои розы, я их вам даю. Вот мои фиалки, хотите ли вы их? Вот моя прекрасная кудрявая петрушка. ”

Леон Бакст. Эскиз костюма Саломеи к драме О.Уальда "Саломея".

Что же, весьма фривольно даже для нашего времени. Англичане - тоже страстные любители путешествий и символизма роковых страстей, не отставали. Сам Оскар Уайльд в 1891 году напишет скандально известную пьесу "Саломея", за которую в том числе он будет впоследствии обвинён в аморальности и безнравственности. Впрочем, литературоведы считают, что сделал он это под влиянием французских писателей, в чью компанию он был тогда вхож. Тем не менее, Генри Бауэр, присутствовавший на репетициях, пишет: "Увы! Я едва смог увидеть, как Сара Бернар начала репетировать "танец семи покрывал", отрабатывая торжественные движения и сладострастные позы под покровом игривых прозрачных тканей, которые натягивали у нее над головой балерины из кордебалета...". Постановку пьесы запретили в Англии и в России - по закону нельзя было выводить библейских персонажей на театральную сцену. Чтобы обойти запрет, некоторые почитатели сюжета перенесли своих героев в древний Египет, тем окончательно запутав непосвященного зрителя.

Веяния времени, подогретые повальным интересом европейского и американского обществ к образу "роковой женщины", отягощенной помимо первородной слабости к плодам добра и зла ещё и содеяным преступлением, помноженный на романтический образ Востока, сделал своё дело. А учитывая, что в это время появился и стал весьма популярным психоанализ, то... публика была весьма шокирована акцентированной глубиной бездны тёмных страстей грешниц.

На пике моды на поиски древних тайн и загадок тема магического танца Саломеи была весьма популярна и захватывающа - вспомните Мата Хари, которая эротическими псевдо-восточными танцами снискала себе невядающую славу, или канадки Мод Аллан, исполнившую свой знаменитый по тем временам номер "Видение Саломеи" (1906г).

Мата Хари в образе восточной царевны

Впрочем, долго так продолжаться не могло - нельзя же всю жизнь прожить в иллюзиях. Спровоцированная повальным интересом к древностям волна археологических и этнографических исследований древних поселений , их культуры и традиций, пыталась разложить все кусочки мозаики на свои места в первой половине 20 века. Устав от неомасонства и беспорядочной загадочности общество обратилось к более прагматичному подходу к тайному-сакральному и, в том числе, эротическому и сексуальному. Интерес представляют некоторые исследования танцев Суфиев:

Восточный гарем: жизнь за пологом тайны
авт. Николай Непомнящий Журнал «Вокруг света»

"Что касается мусульманской женщины, она практиковала два танца-посвящения, особенно популярных на Востоке: танец живота и танец семи покровов.

В 1923 году один итальянский исследователь, который углубился в области Киренаика и Триполитания (совр. Ливия), тогда находившиеся во владении Италии, стал свидетелем тайных церемоний эротического характера, которые проводили мусульманские братства. Галлус (lat. -"петух") под таким псевдонимом путешествовал этот исследователь - принял участие в ритуале "настоящего танца живота", был вхож в эзотерический круг, образовавшийся вокруг Юлиуса Эволы, "Группа Ур", и описал свои переживания в монографии под названием "Жизнь среди арабов":

"Его исполняла одна женщина - член суфийского братства. Танец состоял из трех частей разного ритма и сопровождался особыми движениями рук и выражениями лица и представлял собой три периода жизни женщины. Последняя часть изображала эротическое пробуждение основной силы человека во время сексуального соития и представлялась движениями живота и лобковой области. Опытная танцовщица, знакомая с суфийскими практиками, достигает экстаза в ходе танца и, что более важно, своеобразным образом наводит на зрителей эротическое очарование, что приводит их к такому же открытию сознания. " Галлус указывал, что "женщина, которая исполняла танец, страдала, как при родах, и вела себя как роженица".

Что же до танца семи покровов, эзотерический символизм и эротическая направленность весьма ощутимы. Традиция возводит этот танец к временам Ахума, царя ахумитов, который в 532 году захватил страну царицы Савской. Его любимицей была прекрасная Айла Сах, которую евнух гарема однажды застал при попытке сбежать с одним из гостей во дворце. Айла, чтобы спасти свою голову, обещала султану исполнить танец семи покровов. Покров, вуаль, фата - это был символ чистоты и невинности в египетском и индийском обществах. Сбрасывание каждого из покровов означало достижение чистоты первоначального эдемского сознания. Покровы символизировали четыре элемента (огонь, землю, воду и воздух) и три основы Существа (тело, душу и дух). Сбрасывание их означало достижение "квинтэссенции" (пятой сущности, превосхождения четырех элементов) и "единства" (превосхождения трех основ). "

Оставим пока в покое "настоящий" танец живота, его история рассматривается в статье "Исторические скаZkи", и обратимся к упомянутым первоисточникам. Для начала - Библии. Легенда о танце Саломеи относится к Новому Завету, и упоминается в Евангелии от Матфея и Марка, где дочь Иродиады танцует для своего отчима, тетрарха Иудеи, печально известного царя Ирода.

Miss Maud Allan as "Salome"

К слову, само имя девушки в тексте Священного Писания не упоминается вообще нигде. По наущению матери, в качестве награды за танец царевна просит голову пророка Иоанна Крестителя, который назвал этот брак Иродиады кровосмесительным, т.к. царица была не только сильно моложе, но и приходилась Ироду родной племянницей.

Евангелие от Марка:

Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским, -- дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе; и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства. Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя. Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсёк ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал её девице, а девица отдала ее матери своей.

И всё. Никаких семи покровов, ни вуалей, ни покрывал. Что за танец исполняла девушка, в Книге не указано. Конечно, остаются ещё тщательно муссируемые недовольными факты, что современный вариант Библии во многих местах стал весьма урезан, и существуют более расширенные версии, однако увы, никто так не хранит свои тайны, как служители религии - властительницы умов. Тем не менее, этот примечательный момент дал вдохновение такому громадному количеству творческих людей, и в том числе гениально талантливым живописцам - это Тициан, Ботичелли, Караваджо, Рембрандт, Джотто, и другие, так что сила красоты их произведений возбудила к воображению многих и многих. Сколько проповедей построено на этих нескольких строках, сколько историй. Оставим же их на совести авторов.

Теперь предлагаю Вам обратить внимание на вторую версию - легенду об Айле Сах. Легенда нас отсылает к завоевателям страны небезызвестной читателям всё той же Библии, но старого Завета, царицы Савской (или Сабской, Шебской), о которой, ей же ей, стоит почитать хотя бы в Википедии. Страной же "южной царицы" в настоящее время принято считать область южной Аравии (совр. Йемен). Интересно, что в период её правления страна Сабов располагалась также на территории современной Эфиопии, где добывалось золото, благовония и другие ценности. Впрочем, в указанный в легенде период эти земли уже давно не принадлежали стране Сабов, а напротив, настала очередь царей Аксума бороться за колонизацию южной Аравии. Очевидно, что неправильный перевод слова Axum немного подвёл автора статьи.

В течение 6 века н.э. территория Сабское государство неоднократно подвергалась переразделу владыками химьяритского царского рода и аксумского. Да-да, герой легенды был родом из Эфиопии - оплота христианства в Африке. Итак, где-то в 532-533 г. н.э. в результате переворота на престоле утвердился Абраха аль-Ашрам, по сообщению Прокопия Кесарийского, бывший раб одного из византийских торговцев из Адулиса, младший командир в эфиопском войске, и к тому же христианин, исповедовавший греческое православие. Впрочем, низкое происхождение не помешало Абрахе (по другим источникам царя звали Аврам) стать одним из самых известных и могущественных химьярских царей, и процарствовал он до конца 50х годов 6 века н.э., наследника же звали Яксум (Йаксум).

Трудно сказать, кого именно из этих царей видел героем своей легенды первоисточник, однако представляется сомнительным, чтобы православный правитель столь откровенно и открыто продемонстрировал свой интерес к мистическому и, очевидно, языческому ритуалу танца со сбрасыванием покровов, что положило начало настолько устойчивым слухам.

город Сана, бывшая столица Сабского царства, Йемен

Правдоподобность легенды представляется немного сомнительной, либо речь идет вовсе не о самодержце, а о другом военноначальнике аксумитов. Преувеличения, преувеличения...

Тем не менее, памятуя о том, что не бывает дыма без огня, благодаря этим двум легендам возможно определить ту языческую культуру, внутри которой и создавался этот танец, которая наполняла его истинным религиозным содержанием и смыслом, и что культура эта существовала не в Египте, не в Африке, а в Передней Азии и Аравийском полуострове. Что удивительно, в результате археологических раскопок в течение 19го и начала 20го века, и впечатляющей массы усилий по дешифровке клинописи перед удивленной публикой предстали возрожденые древнейшие шумерские мифы, один из которых полностью соответствует духу и предназначению танца семи покровов - миф о нисхождении богини Инанны (имя Инанна происходит от Нинанна, что означает по-шумерски "повелительница неба", в Вавилоне - Иштар, Ассирии - Астарта и т.д.) через ворота из лазурита в подземный мир "откуда нет возврата":

Песня С великих небес к великим недрам:

Инанна покинула небо и землю, где она была владычицей, и направилась к входу в мрачный подземный мир. Семь волшебных амулетов, заключающих в себе божественные законы, взяла она с собой.

Свои тайные силы (МЕ)- их семь - собрала.
Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове венец Эдена, "Шугур ", (Слово Эден – буквально: пустынная земля, степь – служило также и для обозначения подземного мира. "Шугур" – культовая повязка из колосьев и веток, могла быть из драгоценного металла)
На ее челе - надлобная лента "Прелесть чела ". (может быть и налобной повязкой и прической)
В ее руках -знаки владычества и суда. (дословно: «измерительная линейка» из лазурита» и «измерительная веревка»)
Ожерелье лазурное обнимает шею,
Двойная подвеска украшает груди,
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой "ко мне, мужчина, ко мне".
Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
Притираньем "приди, приди " подведены глаза.
Инанна в подземное царство идет.

Существует несколько вариантов этого мифа - в соответствии с тем, какое положение в обществе занимала богиня. Если вначале её роль богини-матери, покровительницы любви, деторождения и плодородия ставилось очень высоко, то со временем благодаря все большей алчности и властолюбию жрецов и изменениям в общественной морали, злоупотребление и ставление "на поток" чувственных религиозных переживаний, древнее общество постепенно вводит всё новые и новые черты в облик богини, символом которой считается утренняя и вечерняя "звезда" Венера.

Инанна, шумерская богиня плодородия, материнства

Из-за смены образа жизни естественный (и, кстати, практиковавшийся почти до наших времен у живущих семьями народов нашего же Крайнего Севера) и генетически необходимый для выживания жителей ранних поселений-городов, достаточно закрытых, ритуал обязательного совокупления местных женщин с пришлыми мужчинами в виде служения богине, превратился в конце концов в стредство устрашения непокорных и узаконенной проституции. Вавилонцы и ассирийцы, чтившие более воинскую доблесть и ведя военные экспансии, сделали её богиней войны и раздора, богиня становится мужеподобной и изображается с оружием в мужском одеянии, а в поздних вариантах мифов о Гильгамеше Иштар выступает уже не в качестве божественной покровительницы, а роли отвратительной блудницы. Непомерна людская жадность до богатств и власти, увы, 5 тысяч лет ничего не изменили.

В самом древнем варианте мифа богиня возвращается обратно, отправляя взамен себя в подземный мир нерадивого мужа бога Думузи, поскольку даже боги не вправе нарушать баланс мёртвого и живого. Интересно, что многие Ме Инанны изготовлены из лазурита - золотые украшения с лазуритом считались символом царственности.

"Лазурит, бывает небесно-голубого цвета. Хорошим считается тот, который не имеет прожилок и белых пятен, в огне не меняет цвета и имеет золотые крапинки» - писал армянский историк 17 века Аракел Даврижеци. В древности из него изготовляли нетускнеющую голубую краску.

В Шумере его цвет и золотые крапинки символизировали звездное небо. По всей видимости считалось, что иметь при себе лазурит, это тоже, что иметь в собственности частичку звездного неба. Царицы отправлялись в последний путь в ювелирных украшениях из  лазурита, при этом провожающие произносили заклинание: «Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!».

В раскопанных археологами шумерских храмах, склепах, гробницах найдено множество изделий, настоящих произведений искусства, инструктированных лазуритом, даже знаки владычества и суда, в шумерских эпосах,  дословно переводятся как: - «измерительная линейка из лазурита».

Вернёмся же первоначальному смыслу Танца семи покровов. Совершенно очевидно, что сам танец посвящен постижению человеком процесса смерти и возрождения. Трудно сказать, какой именно первоначальный смысл придавался каждому покрову самими шумерами. Однозначно можно сказать только о венце - символе принадлежности к небесным владыкам, увенчанным звездой Венеры.

Богиня Иштар, военизированный вавилонский вариант Инанны

Многие же наши современники, учитывая повальный интерес к тайнам знаний и практикам индийских йогов в последние 100 лет, видят в семи тайных силах МЕ шумерской богини прямую аналогию с семью крупнейшими чакрами человека, и соответствующими им семи цветами радуги - красный (коричневый), оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый (белый). В разных источниках иногда упоминаются разные цвета, в частности иногда в перечислении отсутствует упоминание голубого цвета - но это уже, видимо, опять к переводчикам, поскольку с английского blue может означать и синий и голубой. Белый цвет здесь является вместилищем всех остальных, видимо, означая достижение полной гармонии чакр между собой. Если вспомнить, что между древними народами Междуречья и Индии, несомненно, существовали торговые отношения, то и тайными знаниями поделиться друг с другом они вполне могли.

В пользу этого говорят, например, любопытные находки в Мохенджо-Даро, современников шумерской цивилизации, находящегося на территории современного Пакистана. Обратите внимание, как похожи эти две богини - из Ура и Хараппы, особенно если вспомнить описание костюма и позу, подчеркивающую её материнскую ипостась.

Итак, источник знания о танце семи покровов найден. Имеем ли мы, современники века машин, право танцевать его? А почему бы и нет! Разве люди перестали рождаться и умирать? Разве публика не так же жадна до зрелищ обнаженных женщин, как и тысячелетия назад? Разве Вам лично нечего сказать другим о вашем восприятии жизни и смерти?

Для начала подумайте, какой вариант танца вам ближе - сценический или ритуальный. В чем разница? Сценический вариант более эстетически направлен, нежели танец состояний, который может выглядеть вполне себе неказисто с точки зрения хотеографии и техники танца. Взятие всерьёз состояний умирающего человека, осознание его чувств, эмоций, ощущений, их прогрессирование - очень трудная и довольно разрушительная для неподготовленной психики задача. Вряд ли стоит браться за неё без помощи более опытных людей, практикующих подобные вещи и умеющих справляться с ними.

Женские фигурки, Мохенджо-Даро, Хараппа, 2600-1900 до н.э.

В настоящее время существует достаточное количество тренингов для желающих ознакомиться со своими давно и специально подавленными страхами и ощущениями "с другой стороны", глубочайшую философию который мы ощущаем лишь когда сами непосредственно сталкиваемся со смертью или рождением близкого нам человека. Испытываемые впечатления подскажут телу необходимые движения и выражения лица, приведут к пониманию необходимости или ненужности костюма или аксессуаров. Этот путь не для всех, и танцы такие не для каждого дня и требуют внимательного посвященного зрителя.

Эстетически же выверенная, но безэмоциональная форма скорее отпугнёт, чем привлечёт внимание, и танец не сложится. Найдем же компромисс между трансом и пустой красотой. Обратимся к театральным традициям, которые помогут разнообразить переживания.

Иштар глазами современных художников

Обратимся для начала к костюму и аксессуарам. Если у вас есть возможности изобрести подходящие аксессуары - венец "Шугур" из веток и колосьев, сетку (шаль), нагрудную двойную подвеску, лазуритовое ожерелье, золотые браслеты, верёвка и лазуритовый жезл, белая повязка на бедрах, активный черный макияж глаз. Подглядеть можно у изображений богини - там всё достаточно очевидно показано, либо можно обратиться к исследованиям моды и костюма древней месопотамии, например, с сайта Модные странички. Кроме того, варианты для выбора представляют ипостаси богини - в какой из них она спускается под землю - что превалирует в образе богини: любовь, плодородие, война, распря. В каждом варианте можно обыграть костюмом и характером избранную роль.

Признаться, подобного рода разоблачение возможно и без полного раздевания, важно лишь направить фантазию в верное русло - к примеру, снимать повязку согласно легенде можно последней, и этот момент можно обыграть без соответствующего стриптиза.

Если же Вы желаете подтвердить более общепринятую ныне модель "покровов", то придется думать над тем, какого цвета длины и качества должны быть ткани, как они крепятся к костюму, чтобы удобно было их снимать и разворачивать, какие движения сопутствуют тому или иному покрову.

Теперь о характере переживаний. Необходимо определиться и прочувствовать, что с каждым покровом теряет Инанна, что она чувствует до, во время отъёма и после потери каждой части своего могущества, с каким настроением она подходит к вратам подземного мира, как разговаривает со стражем его, в каком состоянии находится в конце своего путешествия перед лицом неминуемой смерти. В принципе, всё то же самое можно проиграть наоборот - взять не момент сошествия в загробный мир, а выбрать историю выхода Инанны к живым. Правда, технически это будет сделать, возможно, сложнее, т.к. снять аксессуар гораздо проще, чем прикрепить обратно. Впрочем, всё решаемо.

Вполне вероятно, что Вам ближе по духу вариант соответствия семи покровов семи чакрам - в таком случае, основные цвета уже будут известны. Остается только решить, каким образом Вы будете обыгрывать потерю, к примеру, возможности подсоединения к космосу, интуиции или страсти к богатству так, чтобы это было понятно зрителю. Возможно, следует прибегнуть к стихотворной помощи - вступлению перед танцем.

Сложнее определиться с музыкой. Здесь нужно подобрать либо образ к музыке, либо наоборот - ухитриться найти те звуки, которые помогали бы Вам в танце. Скорее всего придется брать отрывки разных мелодий, но чего возможно не стоит делать - брать классические арабские песни и узнаваемые инструментальные композиции, т.к. с ними уже связаны вполне определенные традиции и они на тысячелетия отстоят от изначальной темы танца семи покровов.

Удачи!